Певцы Кристаллов [= Хрустальная певица ] - Энн Маккефри

— Мне не нравится, что она говорит, что мы заболеем, — сказала Джезри и вздрогнула, чтобы подчеркнуть свое отвращение. — Единственное, что нам не показали… медицинскую службу.

— Ты видела шрам Бореллы, — сказал Шиллаун.

— Да, но у нее полная адаптация, не так ли?

— У кого-нибудь болит голова, живот, есть озноб или жар? — спросил Рембол с явно фальшивым любопытством.

— Еще не время, — надула губы Джезри.

— Скоро, скоро… — погребальным тоном сказал Рембол, затем приложил палец к губам и показал кивком, что возвращается Токолом. Он тяжело вздохнул, но понял, что этим невольно подражает Каригане, и ухмыльнулся. — Я лучше чем-нибудь займусь…

Рекруты вернулись к своему инструктору не в слишком веселом настроении. Пытка симбиотической адаптации не была уже просто разъяснением, выданном в небольшом холле на лунной базе, она стала неминуемой и ощутимой. Спора была в воздухе, которым они дышали, в пище, которую они ели.

Десять дней? — думала Килашандра. Кто будет первым? — Она огляделась вокруг, вздрогнула и заставила себя слушать Токолома.

Кто будет первым? — этот вопрос читался во всех глазах, когда рекруты, за исключением упрямой Кариганы, собрались к завтраку. Они искали общества друг друга как для поддержки, так и из любопытства. Стоял ясный день, краски холмов стали сочнее, глубже, и никто не возразил, когда Токолом возвестил, что они могут посетить оранжереи на плато Джаслин, где выращиваются некоторые деликатесы.

Спустившись в ангар за транспортом, они стали свидетелями возвращения мощной машины техпомощи, с ее крана свисала связка покореженных саней. Лишь часть их сохранила первоначальную форму, но и у них повсюду были вмятины.

— Что с ними будут делать? — спросил Рембол Килашандру.

— Ремонтировать, наверное, иначе к чему к чему бы такая выставка? Ладно, Рембол, мы застряли здесь и будем певцами… или еще кем-нибудь, — сказала Килашандра, чтобы успокоить себя и Рембола.

Они подошли к их транспортной машине, стараясь более не глядеть на обломки. Они сели рядом, но во время путешествия не разговаривали. Килашандра разглядывала кусты красных и розовых цветов. Серые тона полностью исчезли с грунтового покрова и сменились ярко-зелеными с проблесками коричневого. Рембол погрузился в свои мысли.

Влажность и пряные ароматы громадных теплиц напомнили Килашандре тропический пояс Фьюерты и Каррика. Агроном продемонстрировал щиты, которые отражают мах-ветры от крыш, и систему питания растений, способную работать без человеческого присутствия. Он рассказывал о многообразии фруктов, овощей, трав, лишайников, грибов и прочей экзотики, пригодных для стола Гильдии, объяснил, что Агрономический департамент также ведет исследовательскую работу по улучшению природных качеств всего этого, а затем вывел их из помещения с контролируемым климатом.

— Приходится также исправлять и капризы природы, — добавил он, и рекруты увидели поврежденные строения и рабочие бригады.

Килашандра переглянулась с Ремболом. Оба пожали плечами и присоединились к рабочим, которые заканчивали ремонт.

— Интересно, что они делают, когда у них нет трех десятков рекрутов для пополнения рабочих отрядов? — пробормотал Рембол.

— Вероятно, зовут заправщиков, сортировщиков или еще кого-нибудь. Во всяком случае, здесь помогает каждый, — сказала Килашандра, видя, как Токолом и шеф агрономов поднимают тяжелый пластик с помощью Бартона и Джезри.

— Ну, теперь можешь отпустить, Шандра, — сказал Рембол, оглядывая панель, которую они укрепляли. — Она должна держаться… пока следующий булыжник не угодит в угол.

Заслонив рукой глаза от солнца, Килашандра смотрела в сторону хрустальных Рядов.

— Даже не думай об этом. — Рембол взял ее за руку и повернул, а затем принялся собирать инструменты. — Что ждет нас завтра?

На обратном пути никто не разговаривал, не шутил. Унылое настроение рекрутов продолжалось и вечером, умеренная выпивка не облегчила его. Рембол, признанный остряк класса, не был расположен хоть немного разрядить мрачное настроение.

— С тобой все в порядке? — спросила Килашандра.

— Со мной? — он с подчеркнутым удивлением поднял брови. — Конечно. Просто я устал. Всего-навсего аккумуляция за последние несколько дней более тяжелой работы, чем я делал за несколько лет. Студенческая жизнь расслабляет мускулы.

Он погладил ее руку, успокаивающе ухмыльнулся и допил свое пиво. Пока она ходила за следующими стаканами, Рембол исчез. Ну, что ж, грустно подумала она, он тоже имеет право на уединение, а сегодня мы оба не составим друг другу хорошей компании.

В эту ночь Килашандра уснула с трудом. Она сомневалась, что бессонница только у нее, но это не утешало. Ее мысли все время крутились вокруг симптомов адаптации, которые описывала Борелла.

— Почувствует ли она их, ведь у нее никогда не было серьезных болезней. Жар? Тошнота? Ну, бывало иногда, если съешь что-то несвежее или выпьешь лишнего. Понос? Был в детстве, когда она переела сладкой дыни. Мысль о полной беспомощности, слабости, в рабстве чуждого вторжения — да, это подходящее описание процесса — была отвратительна девушке. Холод охватил ее тело, холод страха и напряжения.

На Шанкиле на все это смотрели легко. Ведь симбиоз с чуждой спорой обогащает природные способности, одаряет чудесной заживляющей раны силой, увеличивает срок жизни, предоставляет кредиты для путешествия в роскоши, престижное членство в элитной Гильдии. Она видела лишь положительные стороны результатов ее адаптации к споре, но в эту темную, медленно тянувшуюся ночь их перевешивала обратная сторона воздействия споры на организм. Глухота? Она никогда больше не будет петь — и не после того, что сказали о ее голосе те судьи, но по сделанному ею самой выбору, потому что она не услышит себя. Быть сортировщиком, как Интор, с его незаурядным зрением? Сможет ли она вынести это? Хотя Интор, похоже, доволен и даже гордится своими способностями оценивать кристалл.

Не желала ли она занимать высокий пост? Быть, скажем, Шефом сортировщиков? Но сколько же времени потребуется, чтобы стать им, учитывая долгую жизнь обитателей Беллибрана?

Сколько времени заняло бы у нее, чтобы стать певицей межзвездного ранга, если бы ее голос прошел жюри? Килашандра вертелась в постели, выискивая удобную позу для сна.

Она была самым настоящим образом захвачена врасплох и винить могла только себя. Как это певец в челноке спросил Бореллу: «Много ли захватили?» Нет. «Велик ли улов?» и Борелла ответила: «Обычный. Сейчас пока ничего нельзя сказать».

Улов? Дураков вроде нее, хотя ее предупреждали Каррик и маэстро Вальди, не говоря уже о властях ФП. Да, были пойманы дураки, которые сменяли реальность на иллюзию — иллюзию богатства и могущества.

И Каригана права: нет никакой гарантии, что ты станешь певицей. Ничто не имеет значения до адаптации, потому что ни лекции, ни работа не ориентировали рекрутов на роль певца: ничего не говорилось об искусстве резать кристалл, настраивать резец, куда направляться в Рядах. Килашандра вспомнила искаженное лицо Эйяда, спорящего из-за кредитов, которые позволили бы ему уехать с планеты, грязных певцов, вываливающихся из саней в пронизанный ветром ангар: состояние саней говорило о страшных условиях, в которых певцы резали кристалл, чтобы на какое-то время уехать с планеты.